в 2022 году Росводресурсы на реализацию федерального проекта «Оздоровление Волги» направили 2,5 млрд рублей. Начиная с 2019 года, удалось расчистить свыше 86 км русел, построить и реконструировать 48 сооружений для улучшения водообмена в низовьях Волги. — Эффект комплексной работы наиболее нагляден весной, когда половодье наполняет ерики и озёра. В свою очередь, построенные сооружения позволяют её задержать, напитывая пойму и создавая благоприятные условия для флоры и фауны. В 2022 году удалось перевыполнить план по целевым показателям: расчищено на 4 км больше русел, дополнительно восстановлено 15 га акваторий, построено и реконструировано 13 водопропускных сооружений, — отметила заместитель руководителя Росводресурсов Наталия Сологуб. План мероприятий по оздоровлению Нижней Волги в Волгоградской и Астраханской областях расписан до 2024 года включительно. Ожидается, что в результате будет восстановлено 1,24 тыс. га водных объектов, расчищено 239,2 км русел, построено 80 водопропускных сооружений.
Сегодня темой Экспертного совета при Комитете стал законопроект, направленный на выявление, исследование, оценку и ликвидацию объектов накопленного вреда, относящихся к публичной собственности или являющихся бесхозяйными. В частности, это затонувшие морские и речные суда, нефтяные скважины и другие объекты недропользования. Для некоторых регионов эта тема стоит очень остро. На текущий момент ведется обследование и оценка влияния на окружающую среду и здоровье граждан порядка двухсот объектов. Всего их около двух тысяч. Работы по ликвидации накопленного вреда в стране уже ведутся. В Магаданской области и Камчатском крае в прошлом году осуществлялся подъем судов, чего системно ранее не происходило. При этом регионы просят поднимать затонувшие суда не только на Дальнем Востоке, но и по всей стране. Серьезная проблема – в Пермском крае. Она связана с изливами кислых вод из закрытых шахт Кизеловского угольного бассейна. Здесь особые природные условия, и по некоторым элементам превышение ПДК фиксируется в тысячи раз. Все это через небольшие реки Кизел и Северная Вильва рискует оказаться в водозаборных зонах Камы, в бассейне которой живут миллионы человек. По оценкам ученых, такие изливы будут продолжаться не менее 100 лет. Разработаны проекты, призванные частично решить проблему, но они требуют серьезных финансов, которых нет у региональных властей. Подобных объектов как в Пермском крае не должно быть. Задача Правительства РФ в первую очередь обратить на них внимание при реализации закона, проект которого планируется рассмотреть на Комитете в весеннюю сессию. В нем также необходимо прописать роль общественности – это еще один момент, на который указали участники Экспертного совета. Очевидно, что документ на данном этапе требует доработки и совершенствования. Тема сложная, но общими усилиями мы должны представить к рассмотрению Госдумой максимально жизнеспособный закон.
В начале октября 2021 года стало известно о готовности так называемого усольского законопроекта. Он должен вступить в силу 1 сентября 2022 года и обязать собственников бизнеса устранять экологический вред от своих предприятий. До этого владельцы опасных объектов нередко скидывали эту работу на государство, всячески увиливая от необходимости тратить миллионы и возмещать ущерб природе. Теперь им наконец-то придётся прибрать за собой. А вместе с ними — и всем остальным промышленникам, которые имеют дело с токсичными веществами.
Необходимость такого закона стала очевидной во время ликвидации промышленной площадки обанкротившегося комбината «Усольхимпром» в городе Усолье-Сибирское. В 2018 году на территории предприятия обнаружили залежи опасных отходов, которые не захоронили как положено. Собственника площадки к тому моменту и след простыл, так что работы по вывозу отходов и рекультивации местности пришлось проводить за счёт бюджета — на это только в 2020 году выделили свыше 400 млн рублей, а предварительно общий ущерб оценили в 1 млрд рублей. В самом городе ввели режим ЧС из-за угрозы утечки ядовитых веществ.
С тех пор власти совместно с экологами начали обсуждать возможность закона об ответственности промышленности за накопленный ущерб природе. Ускорить его принятие 21 апреля 2021 года призвал президент Владимир Путин в своём обращении к Федеральному собранию.
«Такой подход очень простой: получил прибыль за счёт природы — убери за собой. Здесь нужно действовать жёстко. Росприроднадзор и другие контролирующие органы должны выполнять возложенные на них задачи», — сказал Путин. Российский лидер также отметил, что принцип «загрязнитель платит» должен в полной мере работать и в сфере с обращениями с отходами и углеродными выбросами.
Уже к середине мая премьер-министр Михаил Мишустин анонсировал работу над законопроектом об ответственности бизнеса за причинённый экологии вред. При этом глава правительства подчеркнул, что компании не должны списывать затраты на ликвидацию ущерба на текущие расходы: это уменьшает прибыль, а значит, и налоги.
«Получается, что устранение ущерба идёт, по сути, за счёт простых граждан. Так быть не должно. Надо, чтобы ущерб оплачивался из чистой прибыли компаний. Только тогда ответственность будут нести их собственники и первые лица», — подчеркнул Мишустин. И пообещал провести в стране «генеральную уборку».
Результатом работы правительства стал законопроект, о котором в середине октября 2021 года рассказала зампредседателя правительства Виктория Абрамченко. Главная цель инициативы — закрыть лазейку для собственников, позволяющую им бросать промышленные предприятия без уборки. Вне зависимости от того, кто причинил природе вред, ответственность возлагается на владельца предприятия: ему запрещается разделять свой бизнес на отдельные здания и объекты до ликвидации вреда. Исключить производственный объект из государственного реестра и перестать считаться его собственником можно будет только после получения заключения Росприроднадзора об отсутствии ущерба.
Кроме того, на разных стадиях жизненного цикла предприятия будут действовать разные требования по минимизации ущерба окружающей среде. Это позволит предупредить накопление вреда и не допустить появления новых «горячих экологических точек», где опасные отходы гниют годами, пояснял глава Минприроды Александр Козлов.
Если всё пойдёт по плану — а законопроект уже получил одобрительный отзыв правительственной комиссии по законодательной деятельности, — собственников бизнеса обяжут устранять экологический вред от своих производств с 1 сентября 2022 года.
Владельцы предприятий должны будут разработать план по устранению негативных последствий их деятельности не менее чем за пять лет до окончания срока эксплуатации промышленных объектов. Этот план нужно будет предоставить для одобрения на государственную экологическую экспертизу.
При этом надо будет оценить стоимость работ по ликвидации ущерба и заручиться финансовым обеспечением их выполнения, иначе с продолжением работы могут возникнуть проблемы.
Тут для бизнеса есть несколько путей: банковская гарантия, договор поручительства или резервный фонд на счёте эскроу. Кроме того, власти предложили компаниям страховать экологические риски, чтобы избегать крупных штрафов за причинённый ущерб в результате аварий.
«Усольский кейс» оказался настолько показательным, что в честь него и назвали подготовленный законопроект. Но это далеко не первый и не последний случай, когда банкротящееся производство и все его отходы «сбрасывали» государству. Ежегодно таким образом закрываются десятки предприятий, указали экологи.
Иван Блоков
директор по программам, исследованиям и экспертизе российского отделения Гринпис
Накопленный ущерб — это актуальная для России проблема, особенно с учётом того, что у нас в стране никто достоверно не знает, сколько всего этого экологического ущерба накоплено, сколько у нас складировано опасных отходов, сколько грязных производств.
Различные базы данных дают расхождения в оценке размещённых отходов в 6–8 раз. В любом случае речь идёт о миллиардах, если не десятках миллиардов тонн. Только нефти в российские реки ежегодно сбрасывается около 150 000 тонн вопреки официальным цифрам. Такого быть не должно, проблема очень серьёзная и деликатная.
При этом интересно, что каждый год у нас несколько предприятий с большим объёмом накопленных отходов банкротятся. Некоторые делают это из экономических причин, но я не могу исключить версии, что они специально разделяют собственность на отходы и эффективное производство и благополучно сбрасывают ликвидацию отходов на бюджет.
Кто тут вредитель?
Виктория Абрамченко подчеркнула, что новое регулирование коснётся не только предприятий нефтехима и металлургии, но и в принципе любых производств, имеющих дело с опасными и токсичными веществами. Таким образом, под действие нового закона попадут:
промышленные площадки и цеха крупных химических и нефтеперерабатывающих заводов;
металлургические и горно-обогатительные заводы;
автомобильные заводы;
объекты жилищно-коммунального хозяйства;
целлюлозная и текстильная промышленность;
пищевая промышленность, особенно использующая аммиачные холодильные установки.
В основном речь идёт о крупных промышленных производствах, использующих значительные объёмы опасных реактивов и химических веществ, а также об объектах размещения наиболее опасных отходов. Однако широта этого регулирования будет зависеть от того, какими будут формулировки в конечной версии законопроекта. Потому что номинально под категорию «опасных производств» попадают также типографии и полиграфии, производства пластмассовых изделий, батареек, аккумуляторов, ламп, медицинских изделий. При этом размер предприятия особого значения не имеет.
Иван Блоков
директор по программам, исследованиям и экспертизе российского отделения Гринпис
В первую очередь опасные отходы образуются в металлургии, на горно-обогатительных комбинатах. Но известны случаи, когда отходы второго класса опасности выдавали за третий или даже четвёртый класс, чтобы не предпринимать мероприятия по их ликвидации. К тому же, у нас даже нет нормальных мест размещения особо опасных отходов, буквально два полигона принимают первый и второй класс, но таких полигонов вообще быть не должно, должна быть переработка. С этим у нас в стране, не побоюсь этого слова, бардак.
А можно без уборки?
Ситуации бывают разные, и иногда собственнику кажется, что он просто не сможет самостоятельно убрать за собой и ликвидировать опасные отходы должным образом. В этом случае придётся решать вопрос деньгами. Новый закон предполагает, что если предусмотренные планом работы по «уборке» не получится выполнить, их стоимость нужно будет заплатить в бюджет.
Нарушителям же, которые планирую исчезнуть и открыть новый бизнес, оставив разбираться со старым государству, грозят крупные штрафы и санкции. Среди них — запрет на выплату дивидендов до выполнения своих обязательств.
Конечно, есть и другой вариант — продать предприятие, возложив ответственность за грядущую уборку на нового собственника. Но и это так просто не сделаешь — покупатель обязан будет подтвердить свою состоятельность для выполнения всех ликвидационных мероприятий или предоставить на одобрение в Росприроднадзор новый план, на который у него есть средства.
Но экологи предлагают пойти по третьему пути и сделать так, чтобы вред окружающей среде вовсе не скапливался. Для всех будет лучше, если новые предприятия будут строиться сразу с учётом экологических требований и с околонулевым объёмом отходов и выбросов. А вот чтобы бизнес начал переоборудовать свои старые производства, возможно, потребуются дополнительные регуляторные меры, признали в Гринписе.
Мнение эксперта
Иван Блоков
директор по программам, исследованиям и экспертизе российского отделения Гринпис
Идеальный вариант для нового производства — сделать его безотходным или практически безотходным. Если двадцать лет назад об этом не шло и речи, то сейчас такая техническая возможность есть. Но это потребует определённого экономического и экологического регулирования, чтобы собственникам это было выгоднее, чем ликвидировать ущерб.
Но за последние семь лет величина совокупных эко-платежей бизнеса упала более чем в два раза, с 28 млрд рублей до 12-13 млрд. Это плата за сброс и вывоз отходов. Плата уменьшается, хотя ситуация с отходами у нас лучше не становится, скорее, наоборот. Вероятно, находятся какие-то лоббисты, которые умудряются пропихнуть смягчение этих поборов.
У нас в принципе не хватает инспекторов природнадзора: их сейчас всего 1500-1600 человек на всю страну. Если мы сравним с ситуацией в 1998-1999 годах, тогда в России было куда меньше предприятий, и работавшие в то время 9000 инспекторов худо-бедно, но могли справиться. Сейчас в результате оптимизации их стало в разы меньше, а к функциями этих полутора тысяч человек добавили массу других вещей помимо контроля предприятий. Без регулирования этой сферы такие законопроекты не очень будут работать.
Так или иначе, эра агрессивного использования ресурсов постепенно заканчивается, уверена вице-премьер Виктория Абрамченко. Она подчеркнула, что настало время бережливого производства и потребления, в противном случае последствия будут непоправимы. Действующий сейчас федеральный проект «Внедрение наилучших доступных технологий» должен немного улучшить ситуацию с экологичностью российских производств, но по словам эксперта в сфере управления развитием промтерриторий Виталия Зайцева, для действующих предприятий новые экологические требования могут стать непосильной нагрузкой.
В службу поступили жалобы от участников рынка на действия ООО «Центр Экологической Безопасности», в том числе на условия проведения конкурентных процедур по выбору транспортировщиков отходов, которые могли привести к сокращению числа потенциальных участников. В действиях регионального оператора содержатся признаки нарушения Закона о защите конкуренции. Первое рассмотрение дела пройдет в феврале 2023 года.
Прокурорская проверка установила, что при рассмотрении запроса одной из камчатских редакций был нарушен семидневный срок его разрешения, установленный ст. 40 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации». В отношении должностного лица органа исполнительной власти возбуждено дело по ст. 5.39 КоАП РФ (несвоевременное предоставление информации, предоставление которой предусмотрено федеральными законами). 13 января (в профессиональный праздник журналистов – День российской печати) мировой судья судебного участка № 14 г. Петропавловск-Камчатского привлек виновное лицо к ответственности, назначил наказание в виде административного штрафа в размере 6 тыс. рублей. Постановление не вступило в законную силу.
Порубочные работы на участке площадью 4 га вызвали возмущение местных жителей. Подключившиеся депутаты Мосгордумы и Госдумы, а также члены Общественной палаты РФ безуспешно пытаются выяснить, кто и с какой целью расчищает место для будущего строительства. Прозвучали версии, что здесь может появиться новый жилищный комплекс или объект Минобороны. В военном ведомстве, Минприроды, администрации нацпарка на запросы не ответили. В столичном департаменте строительства дали понять, что объект не имеет отношения к дорожному строительству и программе реновации.
Строительство, ЖКХ, цифровизация, гособоронзаказ и множество других бюджетных секторов рынка до сих пор остаются в зоне с высокой степенью коррупционных рисков. Однако лица, ответственные за противодействие коррупции (а в регионах это губернаторы), не должны просто диагностировать проблему, они обязаны совместно с правоохранительными органами ее решать, чтобы не было таких “забав и игр” и «всех в доле»
В России нет дефицита лосося или другой рыбы, а также инкубационных яиц или вакцин. Западные компании отлично умеют продавать свой продукт, но его качество зачастую сомнительное. Глава Россельхознадзора Сергей Данкверт на «Деловом завтраке» в «Российской газете» рассказал, в какой продукции мы точно должны быть независимыми от Запада, а в какой Запад не сможет обойтись без нашей помощи.
Мифы о дефиците
Большинство продуктов у нас отечественного производства. Но что-то все же импортировалась из недружественных стран. Например, поставки атлантической сельди снизились, семгу с Фарерских островов перестали возить. Поставки какой продукции прекратились вовсе? Есть чем заменить?
Сергей Данкверт: Не понимаю, как Россия вообще может быть зависима хоть от какого-то импорта рыбы. Это несуществующая проблема. Вот перестала нам поставлять Норвегия лосося в свое время — сразу стали своего больше выращивать, покупать в других странах. А теперь сами удивляемся: а чего мы раньше-то не покупали рыбу у того же Ирана? Там в Красном море и дорадо, и сибас, и чего только нет.
В 2022 году поставки лосося из Ирана, а также из Турции увеличились. Вместе с тем, традиционно лосось также поставляется в значительных объемах из Чили, это свыше 33 тыс. тонн ежегодно.
А сельдь мы всегда добывали свою — тихоокеанскую и атлантическую. Но когда открыли экспорт, нашим рыбакам стало выгодно из Мурманска отправлять селедку прямиком в Амстердам. Кстати, Голландия и весь Евросоюз продолжают по сей день ее покупать.
Россельхознадзор в 2022 году вводил запреты на поставки импортных овощей, фруктов, семян, инкубационных яиц из ряда стран. Не возникает ли на рынке дефицита из-за таких ограничений?
Сергей Данкверт: Вы разве заметили в магазинах недостаток какой-то из перечисленной продукции? А дефицит инкубационных яиц — вообще миф. Если мы раньше завозили в страну 650 млн штук яиц в год, то в 2022 году импорт составил уже 450-470 млн штук. То есть сократили ввоз на 200 млн штук. При этом производство мяса птицы внутри страны увеличили на 3-4%. Выходит, наши ограничения если и повлияли, то только положительно.Дефицит инкубационного яйца — не более чем миф. Его импорт в Россию сократился почти на треть, а производство мяса птицы в РФ увеличилось
Зато если мы не будем вводить запретов, последствия для российского рынка могут быть куда более серьезными. Например, сейчас закрыты поставки растениеводческой продукции из Боснии и Герцеговины, а также Македонии. Обнаружили во ввезенных оттуда грушах мраморных клопов. Распространение этого вредителя может привести к снижению урожайности до 80% ценных сельскохозяйственных культур, в том числе зерновых и плодовых.
Обычно мы сначала ограничиваем допуск на наш рынок для всей страны, а потом уже работаем точечно с конкретными предприятиями, которые могут доказать, что готовы обеспечивать безопасность своей продукции. И затем эти предприятия проверяем. Схема взаимодействия уже отработана: регистрация предприятия в нашей системе — аттестация — допуск на рынок. Иначе никак.ЭКОНОМИКАРоссия сократила импорт инкубационного яйца почти на треть
Вместо защиты — вред
А нет ли риска дефицита вакцин?
Сергей Данкверт: Надо признать, иностранные компании умеют отлично продавать свой продукт и лоббировать свои интересы. Они говорят: «Берите наше инкубационные яйцо и наши же вакцины для птицы, мы обеспечим вам полное сопровождение». Свозили раз ветеринарных врачей, работающих в компаниях и ветклиниках, в тур в Доминикану — и те сразу же уверовали в качество импортных вакцин.
Но чем больше мы погружались в изучение этого вопроса, тем больше убеждались, что хваленое качество иностранных вакцин — не более чем плод воображения. Самые крупные фирмы не могут пройти наш элементарный контроль. Если применять их вакцины, не защиту получишь, а, наоборот, букет заболеваний.
На протяжении многих лет иностранные производители лекарственных средств активно вмешивались в наше ветеринарное законодательство. К чему это привело? Если мы обнаруживаем, что их вакцина небезопасна, закрыть поставки с завода-производителя не можем — нужно проверять чуть ли не каждый флакон с вакциной.
В результате наш рынок подвергается серьезной опасности. Нам большого труда стоило пойти по пути ужесточения контроля за ввозом лекарственных средств для ветеринарии. Но мы видим огромное сопротивление со стороны иностранных компаний, которые пытаются как минимум перенести сроки вступления в силу этих поправок на несколько лет.
С другой стороны, производство наших вакцин, например, живых вакцин для птицы, за год увеличилось вдвое — с 6 млрд доз до более чем 12 млрд. О чем это говорит? Владельцы предприятий, посоветовавшись с нами, совместно с российскими институтами потихоньку начинают разрабатывать вакцины именно под нужный им тип заболеваний, применяют и убеждаются в их эффективности.
У нас в СССР была очень сильная биологическая промышленность. Мы не возили ничего из США. И ветеринария была у нас самой серьезной отраслью, потому что от этого многое зависело. Поэтому мы сейчас должны идти по пути обеспечения независимости в ветеринарии.
Россельхознадзор с 2022 года контролирует ввоз агрохимикатов. Что выявили за это время? Как можно исправить ситуацию?
Сергей Данкверт: Выявили мы то же самое — западные химические концерны, которые имеют хорошее лобби, крайне заинтересованы в том, чтобы мы с вами использовали как можно больше их химии при производстве продуктов. Потому что для них это серьезные деньги, особенно на фоне того, что происходит сейчас.
Например, неоникотиноиды (инсектицид для борьбы с различными вредителями. — Прим. ред.) в Европе запрещены, а у нас разрешены. Европа отказывается от глифосата (гербицид, использующийся для борьбы с сорняками. — Прим. ред.), а мы в ЕАЭС увеличиваем нормы использования в 130 раз. Это же так удобно: облил все глифосатом — и спи спокойно. А то, что мы потом этот глифосат обнаруживаем в почве, продуктах, никого не волнует.
Между тем, в Бразилии зарегистрировано уже более 450 наименований биопестицидов. Первые два биопестицида были разработаны (в том числе в России) 50 лет назад. Но потом у нас все эти компетенции были утеряны. Что это такое? Это когда из одного вида плесени делают «прививку» от плесени, а из грибов делают «настойку», которая уничтожает бактериальные заболевания.
Экспорт российского мяса в 2022году вырос. Теперь нужно развиватьпоставки готовой продукции. Фото: Артем Геодакян / ТАСС
Конечно, химические концерны не заинтересованы в развитии этого направления. Но это направление сейчас весьма востребовано рынком. Биопестициды нужно всячески продвигать. Мы же губим химией нашу природу. Да и за рубежом скоро перестанут покупать нашу продукцию, при производстве которой мы используем запрещенные у них препараты.
Другое дело, что у нас по законодательству производитель биопестицидов должен проходить ровно те же процедуры, что и производитель химии, чтобы выйти с продуктом на рынок. Это же парадокс. Поэтому мы сейчас просим внести соответствующие изменения в законодательство. Сейчас производитель пестицидов в добровольном порядке предоставляет нам образцы продукции с применением его химии и методику определения остаточных средств. Как вы думаете, много таких желающих нашлось? Максимум 10%.
Европа — под ударом
У нас сейчас прибавилась продукция из новых регионов. Нет ли опасности завоза вредителей, болезней растений и животных оттуда? Как Украина контролировала эти вопросы?
Сергей Данкверт: Мы говорили не раз, что наши украинские коллеги скрывают настоящую картину и по гриппу птиц, и по африканской чуме свиней. Европе последствий от этого не избежать. Там уже на сегодняшний день уничтожено от гриппа птиц порядка 60 млн голов. Мы давно предупреждали, что АЧС поразит в Европе все поголовье. Над нами подсмеивались. Но ситуация медленно, но верно идет к этому. Ведь с этой болезнью крайне сложно бороться.Первые, кому станет нечего есть, — это Европа. Нарушив энергетический баланс, они не задумывались о том, что в первую очередь это повлияет на сельское хозяйство
Мы тоже с Украиной рядом. Для нас есть опасность?
Сергей Данкверт: Мы сегодня ситуацию контролируем — на территориях, откуда наши таможенники ушли, наши службы вовсю работают. Поэтому если и возникают вспышки, то это единичные случаи, которые мы тут же купируем.
Какие новые направления появились в экспорте нашей продукции? А какие каналы поставок, наоборот, оказались закрыты?
Сергей Данкверт: По большому счету, для нас ничего не изменилось. Потому что мы всегда понимали, что для нас важны в первую очередь Юго-Восточная Азия, государства бывшего СССР.ЭКОНОМИКАВводится экспортная пошлина на минудобрения
А Европа и США нас никогда не пустят на свой рынок. Допустим, в США контроль продовольствия осуществляет десяток организаций, включая минобороны, таможню, минсельхоз, минздрав, министерство торговли. Почему так много? Для того, чтобы не допустить нашу продукцию. Нас пустят только тогда, когда им есть будет нечего. Но, учитывая сложившуюся ситуацию, первые, кому станет нечего есть, — это Европа. Нарушив энергетический баланс, они совершенно не задумывались о том, что в первую очередь это повлияет на сельское хозяйство.
Зиму в Европе, конечно, переживут. Самое страшное начнется в 2023 году, когда фермеры не смогут получить прежних доходов. У них уже идет сокращение производства, дальше будет еще хуже. Подорожали все энергоресурсы, а за ними удобрения, горючее и все остальное. Представляете себе, например, птицеводство без электричества, без кондиционирования? Если сейчас Евросоюз не вольет в сельское хозяйство огромные инвестиции, начнется массовое банкротство фермеров.
А для нас сложившаяся ситуация, наоборот, крайне выгодна. Уже сейчас те же Германия, Португалия стали поэтапно увеличивать закупки нашего зерна. А в период введения санкций самым крупным потребителем нашего продовольствия была Латвия, которая брала наше зерно и минудобрения и далее перепродавала.
Уши, лапы, хвосты
Удастся ли открыть китайский рынок для нашей свинины?
Сергей Данкверт: Политика Китая направлена на самообеспечение. Сегодня КНР крупнейший производитель свинины — более 50 млн тонн в год. А мы производим только 5 млн тонн. Да, это огромный рынок. Но все зависит от экономической целесообразности. Например, при крепком рубле экспорт не выглядит привлекательным, внутри страны цена получается выше.
Да и в целом я не уверен, что открытие рынка Китая даст зеленую дорогу для развития нашего свиноводства. Надо думать, как развивать экспорт переработанной продукции, которая будет пользоваться спросом за рубежом.
Это хорошо видно на примере зерна. Мы 10 лет не могли наладить экспорт своей муки, а в этом году поставки выросли чуть ли не в четыре раза — было 250 тыс. тонн, а к концу 2022 года достигли отметки в 1 млн тонн. Подстегнули экспортные квоты и пошлины на зерно. Вывозить зерно в виде муки стало выгоднее.
То же самое с поставками свинины в Китай. Учитывая, что у нас периодически возникает АЧС, у готовой продукции гораздо больше вероятности экспорта. Надо просто учитывать специфику Китая. Ну любят там желудки, уши, хвосты. Так давайте подумаем, как поставлять туда не просто ноги или хвосты, а в каком-нибудь желе или в виде особых сосисок.
Фото: РГ/Леонид Кулешов/Татьяна Карабут
Да и не надо зацикливаться на Китае. Ни к чему хорошему зависимость от одного импортера не приводит. Пример тому — Бразилия. Закрыли для нее Китай — рынок рухнул. У нас должны быть диверсифицированные поставки во многие страны. Есть перспективы даже в мусульманских странах — тех же китайцев там треть населения.
Но и на сегодняшний момент продвижение в этом вопросе есть. На 30 декабря 2022 года экспорт свинины составил 149 тыс. тонн, а в 2021 году на ту же дату было 126 тыс. тонн. Мяса птицы поставлено 343 тыс. тонн против 281 тыс. тонн в 2021 году. Поставки говядины увеличились с 31 тыс. тонн до 34 тыс. тонн.Западные химические концерны крайне заинтересованы в том, чтобы мы использовали как можно больше их химии в производстве продуктов. Для них это серьезные деньги, особенно на фоне сегодняшней ситуации. Но нам надо развивать производство безопасных для земли и продуктов биопестицидов
Год назад Китай открыл свой рынок для российской пшеницы. Увеличились поставки?
Сергей Данкверт: Сейчас они на уровне 2021 года как раз потому, что туда оказалось нецелесообразно везти с экономической точки зрения — крепкий рубль сдерживал экспорт.
Восстановились ли поставки нашей рыбы в Китай после существенного сокращения в пандемию?
Сергей Данкверт: Полностью восстановились. Определенные антиковидные требования с их стороны сохраняются. Но мы с китайскими коллегами находимся в постоянном контакте, и если возникают вопросы, оперативно решаем.
«Загранпаспорт» для питомца
Недавно проходила информация, что владельцы домашних животных не могут их вывезти за границу с российскими прививками. Так ли это?
Сергей Данкверт: Нам неизвестны случаи, когда кого-то не выпустили с питомцем за границу из-за того, что они привили животное российскими вакцинами. В Россельхознадзор не поступало ни одного заявления по этому поводу. Если у вас есть такие примеры, обращайтесь — будем разбираться.
У каждой страны свои прививки от бешенства, чумы и остальных болезней. И ни в одном ветеринарном сертификате не указано, чьи вакцины должны использоваться. Это общемировая практика.Откуда в Калининграде «санкционка»
Сергей Алексеевич, в Калининградской области, несмотря на действующие запреты, участились случаи поставок некачественной продукции из Польши, Прибалтики и других стран. В качестве примеров можно привести польское молоко или африканские розы с цветочным трипсом. Нужно ли усиливать контроль за качеством ввозимых в эксклав продуктов в современных санкционных условиях, и как на вопросы продовольственной безопасности реагируют европейские соседи?
Здесь необходимо вносить более жесткие изменения в действующее законодательство. Например, если вы попробуете провезти мясо или молочку в Европу, вам просто аннулируют визу и выдавать ее больше не будут. Возможно, нам следует пойти по такому же пути.
За недопуском запрещенной продукции следит не только Россельхознадзор, но и таможенные органы, полиция. Нужно налаживать более эффективное межведомственное взаимодействие. Калининградскому обществу потребителей также следует быть более активным и фиксировать все случаи нелегальной торговли санкционкой с дальнейшим обращением к нам или Роспотребнадзору.
Западный российский эксклав сегодня постепенно превращается в самодостаточный регион. Яркий тому пример — местный рыбоконсервный завод, который давно вытеснил с рынка шпроты из Прибалтики.
В целом за счет небольшой территории и непротяженной границы Калининградская область довольно хорошо контролируется, и каких-либо оснований для усиления фитосанитарного контроля мы не видим.
Другое дело, что с европейскими коллегами по этому вопросу стало намного сложнее общаться. Они попросту прекратили переписку. Например, раньше по вопросам такого карантинного объекта, как цветочный трипс, мы напрямую взаимодействовали со службой производителей теплиц в Голландии и запрещали вывоз и ввоз отдельных зараженных партий. Сейчас диалог прекратился, и контролировать поставки стало сложнее. И это касается не только цветов. Единственные, кто в последнее время откликался на наши письма и обращения, — это профильные службы Италии и Испании.
Лесной министр Барышков сокращает всех и везде в подведомственных учреждениях
Министерство лесного комплекса Тверской области сокращает в лесничествах ставки водителей и помощников лесничих.
Такая информация появилась во многих лесничествах Тверской области. Ставки водителей, которые совмещают со своей должностью инспектора лесной охраны будут сокращены. Также теперь в подведомственных учреждениях министерства совсем запрещено совмещение. Такое заявление сделал министр лесного комплекса Тверской области Валерий Барышков перед самым новым годом. Хороший подарок не правда ли? Самое интересное что во многих лесничествах инспектора (они же лесничие) совмещают свои должности со ставкой водителя, получается следующее, если ставки водителей сокращают, то инспекторам ездить будет не на чем и они не имеют права пользоваться транспортом так как в должностных инструкциях у них это не прописано т.е. пользоваться служебным автомобилем они не могут. Как же будут проходить патрулирование лесных участков на предмет незаконных вырубок и разжигание костров в летний период — непонятно.
Скоро мы увидим, что лес начнут вырубать пачками не только «сельхозку», но и Гослесфонд и число пожаров увеличится в разы. Ведь не каждый человек пойдет работать в качестве инспектора с зарплатой в 17 тысяч рублей в месяц и плюс до 31 декабря 2022 года еще доплачивали за водителя 4 тысячи. Так что ждем что лесное хозяйство Тверской области совсем придет в упадок. Барышков ничего не может сказать губернатору, а Игорь Руденя вертит им как хочет и на чем хочет.
